Гарольд Пинтер - Приезд [= Возвращение домой]

РУТ. Нет, нисколько.

ЛЕННИ. Вам стакан некуда поставить. Он чуть не упал. Или пепельница может свалиться. Я беспокоюсь насчет ковра. То есть не я, а отец беспокоится. Он просто помешан на чистоте и порядке. Не выносит грязи. Я вижу, вы не курите, так я уберу пепельницу.

Убирает пепельницу.

А теперь позвольте ваш стакан.

РУТ. Я не допила.

ЛЕННИ. А по-моему, хватит с вас.

РУТ. Не хватит.

ЛЕННИ. Вполне достаточно.

РУТ. Недостаточно, Леонард.

Пауза.

ЛЕННИ. Не называйте меня так, прошу вас.

РУТ. Почему?

ЛЕННИ. Так называла меня моя мать.

Пауза.

Дайте-ка стакан.

РУТ. Нет.

Пауза.

ЛЕННИ. Тогда я сам возьму.

РУТ. Если ты возьмешь стакан… я возьму тебя.

Пауза.

ЛЕННИ. А может, стакан отдадите, а отдаваться не будуте?

РУТ. А может, мне просто отдаться?

Пауза.

ЛЕННИ. Вы шутите.

Пауза.

Вы же любите другого человека. Вы с ним даже в интимной связи, без ведома семьи. И вот вы приезжаете, и сразу начинаете портить людям жизнь.

Она берет стакан и протягивает ему.

РУТ. Глотни-ка. Глотни из моего стакана.

Он не двигается.

Садись мне на колени. Пей.

РУТ похлопывает себя по колену. Пауза.

Она встает и идет к нему, держа стакан.

Закрой глаза, открой рот.

ЛЕННИ. Убери стакан.

РУТ. Ляг на пол, я буду лить тебе прямо в горло.

ЛЕННИ. Это что же? Предложение?

Она смеется, допивает стакан.

РУТ. Ох, как пить хотелось.

Она улыбается ему, ставит стакан, идет в прихожую и поднимается по лестнице.

Он идет за ней, кричит наверх.

ЛЕННИ. Так что это было, предложение?

Тишина.

Он возвращается в комнату, идет к стакану, пьет.

Наверху хлопает дверь.

Зажигается свет на лестнице.

Спускается МАКС. Он в пижаме и в кепке. Входит в комнату.

МАКС. Что здесь происходит? Ты пьян?

Смотрит на Ленни.

Ты чего тут разорался? Очумел, что ли?

ЛЕННИ наливает еще стакан воды.

Бегает тут ночью и орет благим матом. Ты что, лунатиком заделался?

ЛЕННИ. Я размышлял вслух.

МАКС. Джо здесь? Ты на Джо орал?

ЛЕННИ. Ты плохо слышишь, папа. Повторяю тебе: я размышлял вслух.

МАКС. Ничего себе размышлял… я даже проснулся.

ЛЕННИ. Слушай… вали-ка ты отсюда.

МАКС. Вали? Будит меня среди ночи, я думаю, в доме бандиты, у сына уже нож в животе, спускаюсь, а он мне: вали.

ЛЕННИ садится.

От тут с кем-то разговаривал. С кем ему здесь разговаривать? Все спят. Он с кем-то тут беседовал. А мне не говорит. Дескать, он думал вслух. Кого ты здесь прячешь?

ЛЕННИ. Я ходил во сне. Уматывай отсюда, слышишь?

МАКС. Я жду объяснений, ты! Я тебя спрашиваю, кого ты здесь прячешь?

Пауза.

ЛЕННИ. Знаешь, что я тебе скажу, папа, если уж тебе пришла охота… поболтать… я задам тебе вопрос. Я вот все хочу тебя спросить… Тогда, ночью… ну, ты понимаешь… ночью, когда ты сделал меня… эта ночь с мамой… как оно было? А? Я был еще только блеском в твоих глазах. Так как оно было? Опиши обстановку. Видишь ли, папа, меня обстановка интересует. Мне, вот например, интересно, думал ли ты в это время обо мне или до меня тебе дела не было?

Пауза.

Ты ведь понимаешь, я из чистой любознательности спрашиваю. Мне просто любопытно… Да и всем в моем возрасте это интересно, разве нет? Тут есть о чем подумать, и одному, и с приятелями, об истинных событиях той ночи, ночи, когда о нас и не думали два человека, занимаясь этим делом. Я, конечно, опоздал задать тебе этот вопрос, но, раз уж мы проводим время вместе, я решил тебе его преподнести.

Пауза.

МАКС. Когда-нибудь ты захлебнешься в собственной крови.

ЛЕННИ. А если ты предпочитаешь ответить письменно, то у меня нет возражений.

МАКС встает.

Мне надо было спросить это у мамочки. И почему же я не спросил у мамочки? А теперь вот поздно. Она уже отошла в мир иной.

МАКС плюет в его сторону.

ЛЕННИ смотрит на ковер.

Смотри, что ты наделал. Завтра утром придется все вылизывать.

МАКС отворачивается, идет к лестнице, поднимается.

ЛЕННИ сидит неподвижно.

Свет гаснет.

Зажигается.

Утро.

ДЖО перед зеркалом. Делает разминку. Перестает. Причесывается. Боксирует с тенью, энергично. Следит за собой в зеркале.

Слева входит МАКС.

МАКС и ДЖО одеты. МАКС наблюдает за Джо. Тишина. ДЖО перестает боксировать, берет и садится. Пауза.

МАКС. Ненавижу эту комнату.

Пауза.

Кухню люблю. Там хорошо. Там уютно.

Пауза.

Но я туда шагу ступить не могу. Знаешь, почему? А как я туда войду, если он там тарелками гремит, тряпками машет, не дает покоя?

ДЖО. А ты чай сюда принеси.

МАКС. Не буду я его сюда нести. Я эту комнату ненавижу. Могу я выпить чаю, где хочу?

Идет в прихожую и заглядывает в кухню.

Что он там только делает?

Возвращается.

Сколько времени?

ДЖО. Полседьмого.

МАКС. Полседьмого.

Пауза.

Схожу-ка я сегодня на футбол. Хочешь со мной?

Пауза.

Слышишь, чего говорю?

ДЖО. Мне тренироваться надо. У меня шесть раундов с Блэки.

МАКС. Но ты же успеешь. Успеем посмотреть до пяти. Сегодня начало сезона.

ДЖО. Не, не пойду.

МАКС. Почему это?

Пауза. МАКС идет в прихожую.

СЭМ! Пойди-ка сюда!

Возвращается в комнату.

Входит СЭМ. У него в руках тряпка.

СЭМ. Что?

МАКС. Что ты там делаешь?

СЭМ. Мою посуду.

МАКС. А еще что?

СЭМ. За вами убираю.

МАКС. В ведерко все складываешь?

СЭМ. Представь себе.

МАКС. Ну, и что ты этим хочешь сказать?

СЭМ. Да ничего.

МАКС. А-а, ничего. А может, ты не хочешь готовить мне завтрак, а? Я смотрю, ты все носишься по кухне, сковородками гремишь, ведрами гремишь, чайником гремишь… недоволен, значит? Не нравится тебе? Понятно. Слушай, Сэм. Вот что я тебе скажу. От чистого сердца.

Подходит к нему вплотную.

Не хочу, чтобы ты был на меня в обиде. Я хочу понять. Нет, честно, разве я тебя хоть раз обидел? Ни разу. Когда отец умер, он сказал мне: «Макс, береги братьев.» Вот что он мне сказал.

СЭМ. Как же он мог это сказать, когда он умер?

МАКС. Что?

СЭМ. Как он мог говорить, когда он умер?

МАКС. Перед тем, как умер, Сэм. Перед тем. Это были его последние слова. Крик отлетающей души, Сэмми. Мгновенье спустя… его не стало. Ты думаешь, я шучу? Неужто ты думаешь, что я ослушаюсь того, что сказал мне отец на смертном одре? Ты слышишь, Джо? Для него нет ничего святого. Он способен плюнуть на папину могилу. Разве это сын? Это бессердечная скотина. Ему ничего не нужно, кроме кроссвордов! Мы хотели сделать из него мясника, а он даже полы вымыть не умеет. А взяли Мак-Грегора, так на него через неделю можно было лавку оставлять. Знаете, за что я уважал отца? Он был не только человек что надо, но и первоклассный мясник. И чтобы выразить свое уважение, я пошел по его стопам. Он сам учил меня разделывать тушу. Я продолжил его дело. Я родил трех здоровых мужиков. И никто мне не помогал. А ты что сделал?